Колас, Танк, Адамович: каких белорусских авторов изучали в школах СССР

Исследователи издания «Системный Блокъ» проанализировали 50 школьных программ по литературе, составленных с 1919 по 1991-й. Речь, конечно, не обо всем СССР – у каждой республики программы были свои – а именно о РСФСР и государствах, располагавшихся когда-то на ее территории (например, Дальневосточная республика).

Собрав воедино всех писателей из всех школьных программ, авторы исследования посчитали, на каких языках была написана литература, входившая в эти программы. На втором месте после русскоязычной оказалась белорусскоязычная литература аж с девятью представителями. Для сравнения, грузинский язык был представлен семью авторами, а украинский – шестью.

В списки для чтения российских пионеров и комсомольцев входили следующие белорусы:

• Алесь Адамович;
• Андрей Александрович;
• Пятрусь Бровка;
• Олесь Гончар;
• Алесь Звонак;
• Якуб Колас;
• Аркадий Кулешов;
• Иван Мележ;
• Максим Танк.

В советской школе, пишут исследователи, доля региональных и республиканских авторов составляла в разные годы от 1% до 12%. Некоторая их часть входила в список необязательных текстов, которые читались по решению учителя, поэтому часть россиян может и не помнить, что изучали кого-то из вышеперечисленных. Как можно понять из списка белорусских авторов, в основном детям давали читать современных писателей, уже заставших приход советской власти.

Что тем временем изучали в Беларуси

Мы решили обратиться к кандидату филологических наук, заведующей кафедрой белорусской и зарубежной литературы БГПУ Ирине Мищенчук, чтобы узнать, как тем временем литературу изучали ребята из Беларуси.

Как она нам рассказала, изучать родную литературу в белорусских школах начали после X съезда РКП(б), который постановил развивать национальную идентичность и национальные языки народов СССР. В 1924 году появились программы и учебные пособия по белорусским языку, литературе и истории.

– В 5-6 классах литература не была отдельным предметом, ее изучали в комплексе с белорусской историей. Предмет назывался «Беларускае грамадазнаўства», – рассказала Ирина Мищенчук. – В 7 классе (последнем в те времена) литературу изучали как, собственно, литературу, в учебниках было довольно много писателей от Дунина-Марцинкевича до Гартного. В это же время в программу вошли упомянутые вами Александрович, Гончар и Звонак. В это же время уже начинают изучать Коласа.

Понятно, что из творцов XX века в чытанки включали, в первую очередь, «буревестников революции», певцов пролетариата. Их произведения использовали, как иллюстрации для каких-то общественно-политических процессов. Однако чуть ближе к 30-м литература все же стала отдельным предметом.

– В 30-е ситуация по списку авторов не сильно изменилась, но в связи с общественно-политическими изменениями, некоторых писателей исключили из программ. В это время в учебники начинают включать Танка. Это западно-белорусский поэт, у него была очень сильна революционная тематика, – объясняет Ирина Мищенчук.

Бровку, Кулешова и Мележа включили в списки уже после Великой Отечественной войны.

– Что касается Адамовича, то не могу сказать ничего конкретного. Он мог упоминаться на уроках, посвященных литературе периода Великой Отечественной войны, но подробно конкретно с его творчеством, скорее всего, знакомили уже в вузах. Насколько мне известно, он и после распада СССР в школьную программу не входил. Его там не было ни в нулевые, ни в девяностые, когда я сама была учительницей. Он просто упоминался, как один из значимых авторов документальной военной прозы.

Кого из этих авторов изучают в современных школах

Как рассказала Ирина Николаевна, из современных школьных программ убрали Александровича, Гончара и Звонака:

– Во-первых, эти авторы не вписываются по количеству часов, во-вторых это были поэты своего времени, которые воспевали революцию, бедноту, «шырокі грамадзянскі дух вызвалення». Сейчас они неактуальны. Даже в вузовских программах они лишь упоминаются (по крайней мере, у нас, в БГПУ).

А вот другой «буревестник» – Максим Танк, в программе остался:

– Он пользовался популярностью, как поэт-трибун, но это был лишь начальный период его творчества. Любой талантливый поэт со временем проходит эволюцию. Так и он стал поэтом-философом. Он не был сторонником классических жанровых форм, ему в них было тесно. Он, например, писал верлибры, где компенсируется традиционная рифма богатым философским содержанием. Во время войны он писал проникновенные патриотические стихи, после нее он затрагивал в своей поэзии и экологическую тему. Это был масштабный поэт.

«Ветераном» школьной программы остался Колас. Тут все понятно: поэт для белорусской литературы значимый настолько же, насколько Пушкин значим для русской.

Значимым для белорусской словесности остался и Иван Мележ:

– Без Мележа нет белорусской национальной ментальности. Он был абсолютно непревзойден как певец человека земли, как хронист белорусского народа. Особенно полешуков с их жизненным укладом и особенностями речи. Также Мележ вывел образ белорусской женщины, которая в его произведениях оказалась не то, чтобы эмансипированной, но активно ищущей свое счастье.

Остался в школьной программе и Пятрусь Бровка:

– Есть такое выражение: «Пятрусь Броўка піша лоўка». Он писал лирические стихотворения, делал это просто и доступно, был очень плодовитым и, в то же время, оставался, как и Танк, глубоким и масштабным поэтом. Поэтому помимо легких для восприятия, у него получались и непревзойденные героические баллады о подвигах Красной армии в годы Великой Отечественной, и любовная поэзия, настолько многогранная, что ее можно обсуждать бесконечно.

Удержался в списке после распада СССР и Кулешов:

– Он тоже начинал как поэт более публицистического характера, тоже писал героическую поэзию в годы войны и тоже эволюционировал в поэта-философа. Это произошло в более поздние годы жизни, когда он много размышлял о прожитых годах. Также он был другом другого известного советского поэта – Александра Твардовского. Тоже, кстати, человека с белорусскими корнями.

Алесь Адамович, как Ирина Николаевна уже упомянула, в современные учебники не попал. Впрочем, отмечает филолог, это совсем не значит, что Адамович морально устарел. Наоборот, книга «Я з вогненнай вёскі», написанная им в соавторстве с Колесником и Брылем, представляет собой по истине шедевр документальной прозы. Достойна внимания и «Блокадная книга», которую Адамович написал вместе с россиянином Даниилом Граниным. Кстати, о российских школах: «Блокадная книга» входит в список 100 книг, рекомендованных в 2012 году Министерством образования и науки России учащимся средних школ для самостоятельного чтения (из других белорусских авторов в списке вполне ожидаемо присутствует Василь Быков).

Никита ГРЕБЕННИКОВ

Фото из открытых интернет-источников