«1 сентября в школу не пойдешь!»: почему все больше детей переводят на семейное обучение

В 2016 году в Минске без особого пафоса открылся семейный класс. В нем учатся только 12 детей, но как учатся! 8-летняя девочка для развлечения высчитывает из расстояния и времени среднюю скорость – обязательно в километро-часах; 12-летний мальчик готовит увлекательные уроки истории об эпохе рыцарства; на кулинарных занятиях ребята ждут, пока на сковородке «подружатся» картошка с морковкой; об истории музыки классу рассказывает не кто-нибудь, а коллекционер музыкальных инструментов.

– Свободным образованием я занялась около 7 лет назад, когда старший сын пошел в школу. Тогда в жизни нашей семьи был очень активный период, мы много путешествовали, – рассказывает инициатор и соорганизатор родительской кооперации «Человек играющий» Татьяна Апет. – Отходив в 1-й класс 2 недели, мы приняли решение перевестись на индивидуальный план занятий. В этом случае ребенка закрепляют за общеобразовательной школой, он учится дома, а в школе только пишет контрольные и сдает тесты.

По словам Татьяны Апет, сейчас все больше детей переводят на домашнее обучение. Такой формат оставляет ребенку больше времени для занятия тем, что ему действительно нравится. Кстати, в российских или украинских школах можно заниматься дистанционно, однако в Беларуси эта система пока не развита.

– Многие знакомые родители, чьи дети находятся на домашнем обучении, это предприниматели и фрилансеры. Случалось, что они отдавали ребенка в первый класс, а он недоумевал: почему мама или папа не ходят на работу каждый день, а ему в школу надо? – улыбается Татьяна Апет. – Так что семейное обучение обусловлено в первую очередь стилем жизни родителей. Иногда бывает наоборот: сначала переводят ребенка в свободное плавание, а потом и семья перестраивается, но это редкость.

Первый раз в домашний класс

Немногочисленный первый класс состоял из детей разного возраста – от 6 до 12 лет. На следующий учебный год в родительской кооперации думают поделить ребят на младшую и старшую группы.

– Такой формат очень хорошо подходит для начального образования. Мы показываем детям возможности, которые у них есть, знакомим с разными людьми и профессиями. Это нужно, чтобы ребенок попробовал себя во многих делах и решил, чем ему больше хочется заниматься, – рассказывает Татьяна Апет. – С 12 лет обучению необходимо стать более индивидуальным. Это должна быть кооперация уже не родителей, а детей. Чтобы не взрослые выбирали, что изучать ребенку, а он сам. Мы думаем с этого года запустить подобный проект для подростков.

В кооперации пока не определились, чем будут заниматься в 9-м классе. Возможно, переведут некоторых детей в обычные школы или же пригласят репетиторов по профильным предметам. А может, посоветуют детям пойти волонтерами в интересующие их организации, или все это вместе.

Пока что ребята занимаются каждый день, причем первый час учебного дня посвящается общению детей и совместным играм.

Вместе они читают сказки, ставят по ним спектакли, учатся счету и умножению, разделяя на кучки желуди и разрезая фанерные листы. Вместе с профессиональным резчиком по дереву делают деревянные игрушки.

Ребята часто учатся вне класса: ходят в театры, отправляются в походы, а как-то раз в рамках проекта «Погружение в профессию» даже побывали на кухне действующей пекарни!

– Мама, у которой есть свой цветочный магазин, рассказывала детям про флористику. Один папа, пока мы были в походе, показывал, как рубить дрова. Другой папа научил делать катапульту. А третий вырезал для мальчишек настоящие деревянные мечи ко дню посвящения в рыцари. Еще две мамы готовили вместе с ребятами, – перечисляет Татьяна Апет. – Родителям не обязательно чему-то целенаправленно обучать детей, достаточно, если они поделятся своими интересами. Я прошу взрослых, чтобы они рассказывали о своем увлечении или работе с трех позиций: «хочу», «могу» и «надо». Почему я хочу этим заниматься, что мне нужно сделать, чтобы я смог этим заниматься, и почему это нужно миру.

Не хочешь делать – не надо

Татьяна Апет вспоминает, как на семинаре по интуитивной педагогике в Швеции школьные учителя спрашивали: что им стоит поменять в школах, чтобы улучшить процесс обучения. Эксперты посоветовали открыть двери кабинетов – чтобы ребенок шел заниматься туда, где ему в данный момент будет интереснее.

– Даже на семейном обучении мы сталкиваемся с этой проблемой. Почему-то нам кажется, что по средам и пятницам наши дети хотят петь, а в понедельник и четверг – рисовать. Моя мечта – объединить под одной крышей разные мастерские. Чтобы хотя бы на начальном этапе дети могли курсировать между классами и решить, чем им больше нравится заниматься, – рассказывает Татьяна Апет.

Кстати, похожая система уже существует. В Великобритании еще с 1921 года действует частная школа Саммерхилл. Ее ученики наравне со взрослыми могут решать вопросы управления школой на общих собраниях. Там ребят не оценивают по балльной шкале и дети сами выбирают, какие уроки им посещать. Причем за прогулы школьников никто не наказывает.

Одно из правил семейного класса гласит: каждый ребенок может в любой момент сказать, что он не хочет что-то делать. Был случай, когда на протяжении 5 недель мальчик во время занятий математикой играл неподалеку. Как потом оказалось, он слушал, о чем говорили на уроке, и даже многое запомнил.

– Почему-то родители считают, будто по мере взросления ребенка желание познавать что-то новое пропадает и его можно только заставить. На самом деле, если желание пропало, значит, у ребенка есть какие-то проблемы, решение которых сейчас важнее, чем познание мира, – убеждает Татьяна Апет. – Я исхожу из мысли, что ребенок всегда ведет себя наилучшим образом, даже если сейчас скандалит и бросается на пол. Значит, он пытается донести до взрослого, что у него что-то не в порядке, и использует те методы, которые ему доступны.

По мнению организатора проекта, в общеобразовательной школе есть такая проблема: ребенок попадает в систему оценивания и под влиянием внешней мотивации делает то, что ему, возможно, и не интересно. После такого опыта до его внутренней мотивации «достучаться» очень сложно.

– Мы не ставим оценки, а ищем другие критерии. Раз в неделю водим ребят на гимнастику к одной из наших мам. Она как телесный практик может понять, насколько ребенок физически расслаблен. Считается, если в теле нет «зажимов», значит, у него все хорошо, – говорит Татьяна Апет.

За год работы семейного класса организаторов и родителей учеников не раз критиковали. Основное обвинение – детям дается слишком много свободы, из-за чего они могут вырасти ленивыми.

– Я не знаю, что у нас получится, – говорит Татьяна Апет. – Но я смотрю на своего старшего сына, который занимается по индивидуальному плану всю жизнь. В свои 14 лет он ходит на курсы по программированию. Каждый день тренируется в бассейне, потому что получает от этого удовольствие. Он полностью самостоятельный, пишет себе расписание и ставит будильник. И я уверена, что, если у него будет желание поступить в вуз, у него все получится. С высшим образованием или без, главное – чтобы он занимался тем, что ему нравится. И чтобы его работа приносила пользу людям.

Диана ФИЛИМОНОВА

Фото из личного архива Татьяны АПЕТ