«Услышав первые взрывы, я спряталась за печку»

Галина Никифоровна родилась в городе Красноярске в семье офицера-танкиста Никифора Молчанова. Когда произошло воссоединение Западной Беларуси с БССР, отца направили в Гродно. Вместе с ним приехала и Галина Никифоровна с мамой. Собеседница вспоминает, что жили на съемной квартире перед обувной фабрикой. Начиная от нее и до военного городка Фолюш, где служил Никифор Молчанов, не было ни одного дома. В то время это была окраина Гродно. События первых дней войны разворачивались практически на глазах семьи.

– С 21 на 22 июня отец дежурил в военном городке Фолюш.  В 4 часа утра он сидел во дворе и наблюдал, как солдаты начинают готовить завтрак. Тут появился самолет и облетел военный городок, но отец не увидел в этом ничего подозрительного. Когда самолет появился второй раз, заметил на крыле свастику. На третьем заходе погиб солдат, который шел по двору, – рассказывает Галина Никифоровна. – Самолет начал бомбить военный городок. Отец дал команду собирать танки и выводить в лес, отправил посыльных за другими офицерами.

 Один из первых боев произошел у деревни Конюхи, после танкисты направились сторону Сопоцкина. Отец Галины Никифоровны остался с подбитым КВ и потерял связь с сослуживцами. Вернувшись на Фолюш, никого там не застал, и решил идти в сторону Лиды. Перед уходом успел забежать к семье, чтобы попрощаться. Жена спросила: «Это война?».  Мужчина не ответил, только попросил беречь дочку.

– Услышав 22 июня первые взрывы, я спряталась за печку. Мама схватила меня, и побежала в подвал. Сидели там весь день с такими же перепуганными соседями, никто ничего толком не понимал.  23 июня немцы вошли в Гродно. Мы выбрались из подвала и увидели, как по улице Советских Пограничников (тогда – Лососянской) ехала колонна немцев на мотоциклах, – делится Галина Никифоровна. – В первые дни войны было много военнопленных, которых также гнали по нашей улице.  Жители переживали из-за того, что не могут им помочь. Взрослые давали хлеб, и дети забегали в колонну, чтобы отдать пленным. Один раз я выбежала, а немец стеганул нагайкой.  Было очень обидно и больно, опухла рука…

Собеседница вспоминает, как в Гродно устанавливали новый порядок. Почти сразу ввели комендантский час, и на улице можно было находиться только до десяти часов вечера. Начали притеснять евреев: заставили носить одежду с шестиконечной звездой, запретили ходить по тротуару, появляться в определенных общественных местах, а спустя несколько месяцев согнали в гетто. Мама Галины Никифоровны спасла жизнь одной из его узниц, передав фальшивые документы.

– Моя мама была связана с группой гродненского подпольщика Василия Розанова. На это задание она взяла меня с собой. Может, так меньше привлекала внимание, а может, появление матери с ребенком было особым сигналом. Помню, как мы шли по улице и оказались у забора из проволоки. С той стороны к нему подошла женщина. Мама что-то быстро ей передала. Когда несчастная чуть раскрыла ладони, я увидела какие-то бумажки. Она начала дрожащими руками заворачивать их в тряпочку. А я думала, что же в них ценного. Не понимала, что от этих бумажек зависит жизнь, – рассказывает Галина Никифоровна.

В 1944 году, когда освобождали Гродно, бомбили сильно, мать и дочь снова прятались в подвалах. Но больше страха было чувство радости: скоро всё закончится. 16 июля освободили правобережную часть Гродно, а через восемь дней – левобережную, где жили Молчановы. Когда пришли наши солдаты и сели отдыхать на окраине улицы Советских Пограничников, маленькая Галя бежала и спрашивала: «Вы папу моего не видели?» …

После Победы семья воссоединилась. Отец Галины Никифоровны прошел всю войну и стал командиром танкового батальона. Награжден двумя орденами «Красной звезды», орденом «Отечественной войны I степени» и благодарственным письмом за подписью маршала Рокоссовского и генерала-лейтенанта Шатилова. После войны семья не стала возвращаться в Красноярск, а осталась в Гродно. Этот город стал дня них родным.

Елена КАЯЧ

Фото автора