День народного единства – самый молодой государственный праздник Беларуси

Страна и рана

В летописи ХХ века можно выделить отдельную главу – истории государств, расчлененных военно-политическими штормами. Как правило, сразу вспоминают Германию, более 40 лет состоявшую из ФРГ и ГДР, но объединившуюся с падением Берлинской стены. В отличие от Кипра, расколотого в 1974 году на южную греческую и северную турецкую части, которые все еще не вернулись к единству. А Корейский полуостров с его 38-й параллелью? Это не просто географическая координата – шрам, десятилетиями разделяющий народ на два враждебных идеологических лагеря.

Наша страна тоже была в этом списке. Рожденная на руинах Российской империи республика оказалась надвое поделена всего через несколько лет с момента образования. Тогда за нас решали, не спрашивали. Прошлись тесаком Рижского мирного договора. Хотя для белорусского народа он был отнюдь не мирным. Государство раздербанили, пройдясь по территории, нации, семьям. Место раскола вскоре оказалось линией укрепрайонов с кучей дотов и дзотов, траншей и пулеметных гнезд, блиндажей с убежищами. Эту линию потом назовут именем Сталина. Хотя такого официального названия никогда не существовало, но в то время была мода на именные фортификационные укрепления вроде «Линии Мажино» во Франции или «Линии Маннергейма» в Финляндии.

В 2005 году в 30 километрах от Минска «Линия Сталина» будет частично воссоздана в качестве военно-исторического музея. Правда, нашлись идейно оголтелые, увидевшие в этом «реставрацию сталинизма». Придется повторить, что генсек КПСС к укрепрайонам фамилией не причастен. И вообще суть в другом: государственная граница проходила всего в нескольких десятках километров от Минска. Столица нуждалась в защите. Ведь за теми самыми дотами и пулеметными гнездами зарождалась Вторая мировая война.

Кроме того, в 2005 году созданием военно-исторического музея на тему 1930-х мы сделали еще один шаг к признанию 17 сентября.

Поход с освобождением

Проводя параллели с иными странами, важно упомянуть существенный нюанс: наша Беларусь не делилась по примеру Германии или Кореи на два государства. Была социалистическая республика по одну сторону рубежа и провинция – по другую. Отнятые по договору 1921 года в столице Латвии и переданные Польше земли стали Восточными окраинами, они же «Кресы Всходние». После майского переворота 1926 года и узурпации власти Юзефом Пилсудским белорусским территориям грозила тотальная полонизация в рамках создания Второй Речи Посполитой. В этом соль. И особое значение 17 сентября 1939 года. По Рижскому договору мы теряли не только сотню тысяч квадратных километров территорий – речь шла более чем о 3 миллионах человек.

В советской терминологии те самые «Кресы Всходние» всегда оставались «Западной Белоруссией», которая равноценна Восточной и обязательно должна быть освобождена. Поэтому операцию войск Краснознаменного Белорусского военного округа называли не иначе как Освободительным походом. Любопытный момент: ни одно из государств, связанных договором о взаимопомощи с Польшей, не объявило Советскому Союзу войну. Никто не посчитал события 1939 года агрессией или интервенцией. Это был именно Освободительный поход. Разве мы сами должны считать иначе?

По факту, конечно, можно придраться. Например, грозно размахивая пактом Риббентропа – Молотова, а точнее, прилагавшимся к нему секретным протоколом. Да, Договор о ненападении между СССР и Германией включал пункт о контроле над территорией Западной Белоруссии. И через 50 лет на волне перестроечной переоценки истории II Съезд народных депутатов Советского Союза осудит документ как заключенный «в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих государств». Но что было бы с Беларусью? Была бы вообще Беларусь в современном понимании? Давайте не решать, как в 1921 году, за нас и за нашими спинами. Для белорусской истории 1939 год стал вехой. Как и для белорусской государственности.

Примирение идеологий

Если мы продолжим искать исторические аналогии, то увидим, что у ближайших соседей тоже есть День народного единства – российский государственный праздник, который отмечают с 2005 года. Согласно официальной версии, 4 ноября 1612 года народное ополчение под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского освободило Москву от польских интервентов, что в итоге стало поводом обозначить красным цветом эту дату в календаре.

Дотошные историки утверждают, что 4 ноября 1612 года ничего из описанного не происходило. Придирчивые политологи полагают, что российскому государству просто нужна была альтернатива празднику 7 ноября, который одни еще считали Днем Великой Октябрьской социалистической революции, а другие – государственным переворотом, спровоцировавшим гражданскую войну, репрессии и ГУЛАГ. Пора было положить конец этим распрям «красных» и «белых». Куда проще, чем решить вопрос с погребением вождя мирового пролетариата…

Зачем белорусам День народного единства?

В сопровождающих Указ Президента об утверждении праздника комментариях упоминается «акт исторической справедливости». Это так. Мы переосмысливаем события 1921–1939 годов. Но ведь это еще и современная история. Совсем недавняя, но не совсем осознанная. Когда белорусы снова стали спорить из-за цвета флага и государственного пути. Этот спор едва ни привел к трагедии: разделу страны на противоположные лагеря. Мы могли отмотать историю на столетие или вообще рухнуть в бездну.

Давайте помнить о том, что в XXI веке ряд многомиллионных народов не обладает своим государством: баски, сикхи, курды, цыгане… А у белорусов есть своя земля. Мы ею дорожим, гордимся. Если надо будет – защитим. Ведь мы – народ. Нация с Днем народного единства.

Олег ФЕДОРОВ

Печатную версию читайте в №37 газеты “Беларускi Час”