Послы милосердия: как медсестры работали в Афганистане и зоне отчуждения

Одним из населенных пунктов, выселенных после Чернобыльской катастрофы, стал Рудаков в Хойникском районе Гомельской области. Туда в декабре 1987 года и отправилась работать медсестрой Надежда Павлюковец.

– Мне толком никто ничего не объяснял. Позвали в военкомат. Сказали, надо кому-то что-то приклеить в военный билет. В военкомате мне сказали, чтобы через 2 дня была готова к командировке. Не говорили куда. Сказали, мол, там узнаете, – вспоминает женщина. – Что такое радиация, мы знали. Про Чернобыль тоже слышали. Но мы были молодые, да и обо всей трагичности чернобыльской ситуации тогда никто не догадывался. Поэтому, мы, наверное, не испугались бы, даже если бы за ранее знали, куда едем.

Надежду отправили в Гомельскую область вместе с медиками из других регионов страны. Уже на Гомельщине в автобус зашли военные, и медработники сразу поняли, куда их везут. А везли их лечить тех, кто не мог покинуть эвакуированные зоны и занимался охраной каких-то объектов и очисткой территории.

– Когда-то в дерене было какое-то училище. В его здании мы и развернули госпиталь, в котором работали на протяжении трех месяцев. Все это время мы жили вместе с военными и по военным порядкам. Каждый день – построения, военная форма. Мне даже присвоили должность младшего сержанта, – рассказывает Надежда.

Тем не менее, медикам в Рудакове еще повезло – им не приходилось лечить облученных ликвидаторов чернобыльской аварии. Из «радиоактивного» быта у них были только ежедневные бани и привозные еда и вода.

Татьяне Муравской в этом плане было сложнее. В 1982 году она на два года отправилась в Афганистан.

– Нас туда никто силой не тянул. Те, кто не отказались от предложения поработать в Афганистане, ехали туда по каким-то своим причинам. У меня это было желание сменить обстановку. Я тогда даже родителям ничего не сказала, поставила их перед фактом, когда билеты уже были на руках. Мне было всего 22, это возраст, когда человек готов к переменам, легок на подъем и считает, что он всегда прав, – смеется Татьяна. – К тому же, мы не были военнослужащими, нам не нужно было ехать на поле боя. Мы работали в Кабуле, иногда выезжали в командировки.

Тем не менее война есть война. И даже в кабульском госпитале Татьяне много на что пришлось насмотреться. У женщины все еще начинает дрожать голос от воспоминаний о молодых парнях, которые возвращались в Союз тяжелыми инвалидами.

– Но я не жалею, что тогда поехала. Во-первых, это был важный опыт для меня, Афганистан заставил меня повзрослеть. Во-вторых, это новые друзья. С некоторыми из них я общаюсь до сих пор. Это девочки не только из Беларуси, но и из других союзных республик.

Сам Кабул показался Татьяне абсолютно не похожим на привычный Минск. Правда, многого девушка видеть не могла, – советским медработникам запрещалось без особой надобности контактировать с местными жителями и далеко уходить от госпиталя.

– Тем не менее к нам относились очень доброжелательно. Никто никак не обзывал, не косился, не проявлял агрессии. Возможно, это была видимость. Но каких-то эксцессов не было.

Никита ГРЕБЕННИКОВ

Фото из открытых интернет-источников