Волшебная аура Фары: гродненцы мечтают о восстановлении старейшего городского храма

В самом центре Гродно находится небольшой сквер, зеленый и уютный. Если спрятаться в тени его развесистых каштанов и елей, то в умиротворяющем шепоте листьев можно услышать грустную историю полувековой давности. Тогда в мгновение осиротел древний город и навсегда лишившись своего старейшего культового сооружения, которое в разные времена называлось Фарой Витовта, Софийским собором, гарнизонным костелом…

Любимый храм королей

Первый деревянный костел в Гродно был построен в 1389 году по распоряжению князя Витовта и стал главным приходским в городе. О его сохранности заботились многие монаршие особы, но особенную роль в судьбе храма сыграл Стефан Баторий, который считал его самым прекрасным на землях Великого княжества Литовского. Не случайно по распоряжению короля началось возведение каменного костела в ренессансном стиле, завершенное в августе 1586 года. По легенде, прах правителя первоначально покоился в стенах его же детища.

Не щадили храм частые пожары и реконструкции. После вхождения Гродно в состав Российской империи он был передан православной церкви, отремонтирован в стиле классицизма и освящен в честь святой Софии. Спустя несколько десятков лет его основательно перестроили в псевдорусском стиле. В 1919 году собор вновь вернули католикам. Он приобрел черты неоготики и стал использоваться как гарнизонный костел. Храм не пострадал во время Второй мировой войны – лишь слегка прохудилась черепичная крыша. В послевоенное время там размещались учебные классы Всесоюзного добровольного общества содействия армии СССР (ДОСАРМ), склады военно-учебного центра, универмага и тонкосуконного комбината. Монументальное здание предлагалось использовать для оборудования парашютной вышки, широкоэкранного кинотеатра и спортивного зала. Реализация этих замыслов предусматривала уничтожение башни-колокольни – одной из главных архитектурных доминант. В начале 60-х годов прошлого века был разработан генеральный план развития Гродно, только на карте молодого социалистического города костелу места не нашлось…

В радужном свете

– Каждое воскресенье мы с семьей отправлялись на прогулку на брусчатый «пляц Баторэго» (ныне Советская площадь. – Прим. авт.), поэтому я очень хорошо помню гарнизонный костел, – делится воспоминаниями коренная гродненка Тереза Белоусова. – Мой папа говорил, что это сердце города, неповторимую ауру которого создает уникальный ансамбль храмов – Фары, костелов св. Франциска Ксаверия и бернардинского.

Маленькая Тереза не могла удержаться от соблазна заглянуть в замочную скважину на тяжелых дверях уже недействующего храма. Она помнит игру света, который, преломляясь через витражные стекла сводчатых окон, заливал пустой храм заревом, радовал игрой солнечных зайчиков.

– «Тата, посмотри!» – кричала я, любуясь балконом, изящной лестницей, алтарем, – продолжает Тереза Иосифовна. – Там было очень красиво, несмотря на аскетичность убранства. Папа рассказывал о скульптурах апостолов и Девы Марии бронзового цвета и удивительно тонкой резьбе на бетонных стенах, в которой оживали сцены из Священного Писания; о светильниках-зонтиках, освещающих пространство радужными переливами. В армейские годы отец, как и все польские солдаты, ходил в гарнизонный костел на мессу. Говорил, что люди не выходили из храма, а вылетали. Вдохновленные, легкие…

Шерше ля фам

Когда выяснилось, что старинное здание мешает строительству широких проспектов, его решено было… взорвать. Кто привел в действие приговор святыне, до сих пор остается загадкой. По самой популярной версии, точку в многострадальной судьбе старейшего гродненского храма поставили специалисты «Ленвзрывпрома». Главную роль свидетели тех событий отводят хрупкой 18-летней девушке-вундеркинду – подрывнику высшего класса. Она рассчитала угол бурения и глубину шурфа для закладки взрывчатки. Прораб начал работать по заданным координатам, потом на помощь пришли солдаты местного батальона.

– Никому не было известно о взрыве, – уверена Тереза Белоусова. – Родители работали в штабе армии: папа – сапером, мама – дежурной при генерале. В любом случае какая-нибудь информация просочилась бы. Это решение принималось тайно и быстро, исполнителями были именно ленинградцы. «Если бы я знал о взрыве, то пошел бы на верную смерть, но не допустил бы такого издевательства над верой», – говорил отец… На следующий день люди плакали, лежа на обломках; близлежащие улицы покрывал слой красной пыли. Папа подобрал одну уцелевшую кирпичину и принес домой. Потом взял тачку и молча отправился на «раскопки» – он надеялся найти в трухе хоть что-то из костельного убранства. Тщетно. Привез лишь пару брусков с клеймом средневековой мануфактуры. Он дарил кусочки святыни друзьям, которые массово уезжали в Польшу.

А еще Тереза Иосифовна вспоминает, что возле Фары Витовта всегда было очень много голубей. После взрыва они покинули сквер навсегда…

Жизнь после смерти

Все, что осталось от разрушенного костела, должно было пойти на временное покрытие улиц, тротуаров, пешеходных дорожек. Но очевидцы свидетельствовали, что обломки сбрасывали в болото в районе нынешней улицы Суворова. Потом на том месте возвели жилой многоквартирный дом.

Потомкам предстоит разгадать еще одну тайну храма: до сих пор историки и краеведы спорят о существовании подземных лабиринтов, которые сейчас якобы надежно законсервированы.

– Отец вспоминал, что в Фаре Витовта были большие люки, скрывавшие ходы в другие костелы – занеманский (францисканский. – Прим. авт.), бригитский и Фарный, – рассказывает Тереза Белоусова. – Однажды ему пришлось спуститься по узким лестницам достаточно глубоко. Причем двигаться можно было только вперед. После взрыва всё завалили. Люков я не видела, даже когда в 1990-х годах там проводили раскопки. Священники говорили, что в подвалах хранились мощи.

В 2014 году на месте утраченной Фары в сквере на Советской площади был установлен памятный знак. Однако гродненцы не теряют надежды, что рано или поздно там будет воссоздан символ многоконфессиональной истории Беларуси, архитектурная и культурная жемчужина Гродно. И, конечно же, это будет совсем другая история.

Инна ДОБРЫДЕНЬ

Фото автора и с сайта