Возможно, кому-то покажется, что в этом тексте слишком много света. В прямом смысле – и самого слова, и того, что оно значит. Но этого не избежать, ведь моя собеседница – художник по свету Большого театра Нина Иванкина. 

Судьбоносные полбалла

В театральной светоаппаратной она чувствует себя хозяйкой. Отсюда открывается вид на весь зал, а так как комната отделена от него стеклом, во время представления можно переговариваться, не боясь помешать зрителям.

– Поддам-ка я света ребятам, а то им темно, – говорит Нина Ивановна и дотрагивается до одного из многочисленных рычагов на пульте управления.

Сегодня моя собеседница буквально с закрытыми глазами может создать любой световой эффект. Однако судьба ее могла сложиться иначе.

– Мне всегда легко давался немецкий язык, поэтому я мечтала стать переводчиком, – рассказывает Нина Иванкина. – Но для поступления в иняз мне не хватило буквально полбалла. До следующей попытки стать студенткой вуза был целый год: чтобы не терять время, решила устроиться на работу. Так и оказалась в Большом.

На то время в театре не хватало осветителей. И молодой девушке, которая до этого не могла даже лампочку поменять, пришлось разбираться со сложным оборудованием, заряжать кабели, учиться ремонтировать приборы и понимать, где необходимо 220 вольт, а где 380.

– Моя учительница по физике была в ужасе, когда узнала, чем я занимаюсь, – улыбается Нина Иванкина. – Но самое интересное, я получала удовольствие от своего нового дела.

Параллельно с работой моя собеседница посещала репетитора – желание стать переводчицей не пропало. Однако в жизнь снова вмешался случай, а точнее – молодой артист балета, который вскоре стал мужем. Это и определило дальнейшую судьбу.

– Мы сразу поняли, что не можем быть ни друг без друга, ни без театра, – сказала Нина Ивановна.

Красный –тревога, белый – добро

Редко кто задумывается о том, как важен в театре свет. А ведь он может визуально уменьшить или расшить пространство, оживить декорации, передать настроение героя и даже заставить зрителей почувствовать прохладу воды и жар костра. Нина Ивановна рассказывает, что современное оборудование позволяет воспроизвести абсолютно любой цвет и его оттенок, главное – использовать его к месту.

– Если идут ожесточенные «бои», то сцена окрасится в красный, для демонстрации любви подойдет голубое адажио, – говорит она. – Если борются добро и зло, хорош контраст белого и черного.

Даже в получасовом детском спектакле положение света может меняться каждые полминуты. Новые диалоги, действия, события сопровождаются своими цветовыми фильтрами, различной интенсивностью света и его эффектами. Что уж говорить о полноценной постановке для взрослого зрителя! 

– Наверное, самый сложный спектакль в моей жизни – «Война и мир», – делится впечатлениями Нина Иванкина. – В нем было огромное количество картин – «поле» сменялось «комнатой», «комната» – «улицей», постоянно стреляли пушки, что-то взрывалось, горело… Пока готовились к спектаклю, мы буквально ночевали в театре. Зато теперь, после «Войны и мира», меня ничем не испугать.

Спектакли – наизусть

Сегодня вся световая часть спектакля записана на компьютер. Однако в задачах художника по свету не просто нажать кнопку «пуск» после третьего звонка – он всегда должен быть готов вручную исправить малейший сбой в программе.

– Каждый спектакль я знаю от и до, могу петь и танцевать вместе с артистами, – смеется моя собеседница. – И, конечно, без компьютера помню, как в этот момент должна выглядеть сцена. Поэтому если в нужную минуту, к примеру, синий цвет на одном из приборов не зафильтровался и остался белым, я тут же в ручном режиме перенастрою его. Как правило, это дело пары секунд – и только самый искушенный зритель заметит ошибку.

Несмотря на огромный опыт и готовность к любым ситуациям, Нина Иванкина призналась: она волнуется перед каждым спектаклем, особенно перед премьерным, ведь «всегда хочется, чтобы публика его увидела именно так, как это было задумано».

«Однако, рассвело…»

Без неожиданностей, впрочем, не обходится. Нина Иванкина теперь с улыбкой вспоминает случаи, которые едва не сорвали спектакли. 

– Поехали мы с гастролями в Мексику, – рассказывает она. – А их местный театр взял в аренду некачественное оборудование. Когда мы попытались его включить, сгорел пульт. У меня просто были связаны руки. И когда открылся занавес, на картине, где по сценарию должна быть ночь… горел яркий свет. «Однако, рассвело», – не удержалась от ироничного комментария моя подруга.

Или еще ситуация. Перед самым началом балета «Спартак» оказалось, что на компьютере нет записи света. Чтобы на скорую руку набросать нужную программу, пришлось задержать представление на 15 минут.

– Пока мы проводили один акт, думали о втором, – рассказывает Нина Ивановна. – В конце все были выжаты как лимон. Но импресарио остался доволен и даже выдал премию в 100 долларов, что по тем временам считалась огромной суммой.

Действительно, большинство неприятных сюрпризов чаще всего происходит на гастролях: чужая аппаратура и минимум времени на подготовку дают о себе знать. Но поездки со спектаклями – неотъемлемая часть работы художника по свету.

С гастролями моя героиня объездила почти весь мир – только в Америке и Австралии не была. Шутит, что зарубежных коллег поймет всегда, на каком бы языке они ни говорили.

Придирчивый зритель

Нина Иванкина признается, что как зритель высидеть на спектакле не может.

– Раньше с мужем часто ходили в театры, но не только, чтобы увидеть премьеры, – объясняет она. – Шли потому, что танцует пара, с которой мы дружим, или потому, что номер поставил знакомый балетмейстер. Все дело в том, что у нас не получается просто следить за сюжетом и наслаждаться представлением: мы замечаем нюансы и шероховатости, маленькие недоработки и ошибки. Это сильно отвлекает. Потому если прихожу в театр – я должна работать.

Юлия КУЛИК

Фото Александра ПОБАТА

https://1prof.by/news/society/ma_yazyke_sveta_mina_ivankina__o_teatre_lyubvi_i__nekachestvennoi_apparature.html