Во что превратился конфликт в Украине, и как на него будут реагировать в Союзном государстве

То, что украинский конфликт давно перерос рамки локального противостояния двух стран, понятно многим. И пускай коллективный Запад всячески отнекивается от причастности к боевым действиям – это всего лишь игра на публику, дипломатическая болтовня. Когда министр иностранных дел Германии Анналена Бербок на январском заседании Парламентской ассамблеи Совета Европы в горячке дискуссий ляпнула: «Мы ведем войну против России» – ее осадили, пожурили, призвали следить за языком, но разве она так уж неправа?

Большинство стран Североатлантического альянса, включая малые и недавно принятые в НАТО, активно снабжают Киев деньгами и оружием, наемниками и разведданными. Обучают на своих базах украинских военнослужащих, ремонтируют поврежденную технику, помогают в разработке наступательных операций. Поначалу еще казалось, что есть некоторые границы вовлеченности Запада в конфликт, но так называемые «красные линии» уже неоднократно пересекались – от поставок тяжелой бронетехники и ракет большой дальности до передачи боеприпасов, которые признаны Организацией Объединенных Наций запрещенными. И за недавней атакой на Крымский мост также виднеются уши западной разведки.

Ставки растут. Переговоры, а тем более перемирие, антироссийской коалиции не нужны. От Киева требуют победы на поле боя, хотя накачка оружием и призывами пока не оправдывает ожидания. Как отметил Владимир Путин на встрече с Александром Лукашенко, контрнаступление со стороны украинских сил «есть, просто оно провалено».

Понимают это и на Западе. Только не хотят публично признаваться. Они-то ждали существенных успехов уже весной. Ну хотя бы к июльскому саммиту НАТО. Не срослось. Если и жалеют о неудаче, то вовсе не из-за потраченных ресурсов и потерь украинской армии – их огорчают сорванные сроки.

Конфликт затягивается. Хотя даже из этого натовцы умудряются извлечь выгоду. По сути, для них Украина – огромный полигон. Прекрасная возможность испытать в деле военную технику, изучить новую тактику боевых действий, а также оценить потенциал российской армии. При этом западные страны не рискуют жизнями собственных солдат.

А еще украинский конфликт – это ширма. Политическая занавеска, за которой можно превратить восточную часть Европы в бастион, добиться увеличения военных бюджетов, хорошо заработать на торговле оружием (уже сейчас понятно, что европейские страны вынуждены будут пополнять свои арсеналы заказами у США).

За полтора года конфликта НАТО еще больше продвинулось на восток – за счет Финляндии и без пяти минут Швеции. Варшава, развернувшая бурную деятельность под эгидой Североатлантического альянса, открыто перебрасывает войсковые бригады поближе к Бресту и Гродно. А польский Жешув стал таким же важным для военного блока перевалочным пунктом, каким во время интервенции НАТО в Афганистан был немецкий Рамштайн.

В Беларуси складывающуюся ситуацию прекрасно осознают. Александр Лукашенко даже привез в Санкт-Петербург карту переброски польских войск к границам Союзного государства. Это, действительно, общая угроза и для Беларуси, и для России. Значит, и реагировать надо сообща. А то, что наши страны будут противостоять давлению вместе, Владимир Путин дал понять еще за два дня до встречи с Александром Лукашенко: на оперативном совещании с постоянными членами Совбеза он заявил, что развязывание агрессии против Беларуси будет означать агрессию против Российской Федерации. В таком случае Москва ответит всеми имеющимися средствами. И это будет совсем другой расклад для зарвавшихся стратегов Североатлантического альянса.

Олег ФЁДОРОВ

Фото из открытых интернет-источников