Сахалин по-белорусски: история маленького поселка

Ехать, как обычно, решили вместе с фотокорреспондентом Валерием Картулем. «Куда-куда собираетесь? На Сахалин? Так это ж на краю света», – шутили коллеги, пока мы оформляли командировки. Загадочный белорусский Сахалин нашелся на карте Слуцкого района, на территории Знаменского сельсовета. Туда мы и поехали в один из дней, чтобы познакомиться с тамошними жителями.

Раннее ноябрьское утро ничего хорошего не обещало. Моросящий дождь и довольно холодный ветер постоянно напоминали, что на дворе последний месяц осени. Но для настоящих путешественников, коими мы стали за этот год, капризы погоды совсем не помеха для встречи с новыми впечатлениями.

«Куда сначала, в сельсовет?» – уточняет водитель, когда мы подъезжаем к деревне Селище. «Да, заедем познакомиться с председателем Знаменского сельисполкома», – соглашаемся в ответ. К сожалению, сельский «мэр» Ольга Долбик сегодня занята – день приема по личным вопросам, поэтому предлагает в  качестве экскурсовода местного краеведа Сергея Шпака. «Он здешний, хорошо знает историю края, вам будет с ним интересно», – поясняет Ольга Николаевна.

«Вы покажете дорогу до деревни Сахалин, а то здесь связь не очень, навигатор плохо работает», – просим мы, когда Сергей Леонидович садится к нам в машину. «Дорогу покажу, – улыбается он. – Только Сахалин не деревня, а поселок». От Селища – административного центра Знаменского сельсовета – до конечной точки нашего маршрута 8,5 километра. И пока за окном мелькают традиционные сельские пейзажи, наш гид подробно рассказывает об истории возникновения таких поселков, как Сахалин. «Раней, до революции, дома в вёсках стояли очень близко друг к другу, – объясняет он. – А так как крыши были соломой крыты, то из-за этого при пожаре часто выгорало полдеревни. Вот власти и стали расселять людей по поселкам». Так в здешних местах появились Восток, Борьба, Красная Нива, Хлебный Клин и другие. Перед войной их было 9. Сегодня – 10. Машина сворачивает вправо по синему дорожному указателю «Сахалин 1».

«Мы почти приехали, – говорит Шпак, когда впереди показываются первые сахалинские дома. – Постоянных жителей здесь пару человек всего осталось». Тем не менее поселок не кажется заброшенным. Простые, но еще довольно крепкие домики выстроились в одну шеренгу по левой стороне дороги. Кое-где во дворах еще цветут цветы. Мы высаживаемся из теплого автомобиля и под не прекращающимся мелким дождем пешком отправляемся на поиски кого-то из местных.

«Вот тут куры, – обращает внимание Валерий Антонович, – здесь наверняка кто-то живет». На громкий собачий лай из дома появляется пожилой мужчина. Чтобы не напугать его своим внезапным появлением, сразу же объясняем, кто мы и зачем приехали. «Вы в хату заходите, – дружелюбно предлагает он, – холодно на улице стоять».

Хозяина зовут Леонид Николаевич (Гладкий. – Прим. авт.). «Мы вдвоем тут остались – я и пенсионер Семёнович, – объясняет нам. – Остальные дачники, бывают только наездами». Николаевичу уже 70. Раньше, говорит, когда еще работал в колхозе шофером, хозяйство держал, но теперь из всей живности остались в его дворе только куры да пес Барсик. «Тяжко стало, – сетует он. – Ноги болят, в этом году, спасибо соседке, приехала из Минска, помогла картошку выкопать». К слову, своего магазина в поселке никогда не было. За продуктами ходили за несколько километров в ближайшую деревню Знамя. Но большей частью выручало подсобное хозяйство. «Мы и хлеб дома пекли, свои жернова были, на которых муку мололи, – вспоминает сельчанин. – Сдобными караваями вся лавка была заставлена: к нам ведь весной и осенью было не добраться, кругом вода. Машины, так те вообще к нам только летом и доезжали».

До середины 60-х годов прошлого века поселок окружали болота. «У нас журавли, гуси, утки гнездились, – рассказывает Леонид Николаевич. – Сенокосы хорошие были». Но проведенная мелиорация изменила расстановку природных сил. «Речку спрямили, – жалуется он, – и теперь от нее жалкий ручей остался». Болота тоже осушили. «Когда копали, помню, даже экскаваторы топли. Одним словом, Сахалин», – шутит пенсионер.

Кстати, кто и когда дал название поселку, никто из местных сказать уже не берется. До революции земли эти принадлежали пану Воложинскому, который выделил часть из них местным крестьянам. Те переселились на новое место, поставили хаты. «Поселок у нас небольшой был, всего 14 дворов, но дружно жили, весело, помогали один одному, – продолжает коренной сахалинец Гладкий. – Работали много: вручную пропалывали, косили, убирали. А теперь людей совсем не осталось». «А с соседом вы дружите?» – спрашиваем. «Общаемся, – отвечает, – по телефону созваниваемся каждый день. Он, если едет куда, обязательно меня спрашивает, не нужно ли чего купить. Но мне автолавки хватает, она три раза в неделю приезжает».

Мы прощаемся с Леонидом Николаевичем уже во дворе. Дождь по-прежнему не прекращается. Накинув капюшоны, по традиции идем осматривать окрестности. Зайти к Семёновичу, увы, не получается. Хозяина нет дома, о чем свидетельствует навесной замок на входной двери. «Вы обратно в Минск? Или хотите еще в один поселок заехать? – предлагает Сергей Леонидович, когда садимся в машину. – У нас еще Беларусь есть». Беларусь в Беларуси кажется не менее интересным, чем Сахалин. И мы соглашаемся еще на одну экскурсию. Но об этом в нашем следующем репортаже «За семь верст».

Юлия ФЕДОТОВА

Фото Валерия КАРТУЛЯ