Память в солдатском конверте: и жизнь, и слезы, и любовь

День Независимости – светлая дата. И не только потому, что позволяет глубже задуматься о своей национальной аутентичности и традициях. Она хранит память о спасении страны и окончании Великой Отечественной. В годы войны мы потеряли каждого четвертого, а в некоторых регионах – каждого второго. И именно 3 июля 1944-го наши уцелевшие родители, деды, прадеды поверили в то, что будут жить: в этот день Беларусь провозгласили освобожденной от немецко-фашистских захватчиков.

***

…Пожелтевшие фотокарточки, ветхие наброски-письма лежат на столе, а брать их в руки боязно. Убористые строки написаны обычными людьми, но кажется, что прикасаешься к святыне. Пытаюсь представить, как Алексей Юрин выводил слова для супруги Марии: наверное, наспех, на подложенной шинели, как показывают в старых советских фильмах, – слишком обрывистым и «нервным» выглядит текст. В маленьком эссе на блокнотных листочках уместилось все: и нежные обращения к жене, и неистовый патриотизм, и неуемная злость на врага.

«Мой Муренок! Хочу тебя порадовать, что мы уже гоним немца с белорусской земли, – пишет Алексей Николаевич 30 сентября 1943-го. – Над Белоруссией занялась заря освобождения от немецко-фашистского кошмара. Сейчас я был в местечке… и все еврейское население гитлеровцами физически истреблено, начиная от грудных младенцев до глубоких стариков. Сегодня я был на том месте, где два года назад разыгралась жуткая трагедия: было сразу уничтожено 500 стариков, женщин и детей. Из провалившихся ям в большом рву, где их расстреляли, видны черепа, кости рук и торчат скелеты. Жутко подумать, воображение отказывает, что это произошло в ХХ веке, веке культуры и цивилизации. Но это факт. Когда жители начинают рассказывать, как безвинно уничтожались люди, как дети зарывались живыми в яму, ползая среди окровавленных трупов, то только одна расплата с немцами может быть – уничтожение этих двуногих зверей…»

Стрелковая дивизия, которую возглавлял полковник Алексей Юрин, отличилась при прорыве немецкой обороны в Горецком районе, при форсировании Днепра, освобождении Шклова, при ликвидации вражеской группировки в Минском «котле». И в следующем письме, датированном 9 июля 1944-го, – перед нами уставший, но счастливый и верящий в жизнь человек:

 «Мой Муренок!.. Милая, поверь, за последнее время, вернее за последний месяц, некогда вздохнуть, так как готовились к событиям, которые вы радостно переживаете сейчас. Немцам нанесен громадный удар, в результате которого освобождена восточная часть Советской Белоруссии. Битва за освобождение, несомненно, войдет в историю как проявление высокого духа, мужества и героизма Красной Армии и, следовательно, нашего народа. Я горжусь тем, что также являюсь участником этой героической битвы… И, как видишь, я дважды за последнее время отмечен в приказах ВГК тов.Сталина в том, что войска, которые вверены мне, отличились в последних боя… Дорогая Мура! Наступает или, вернее, приближается время, когда мы опять будем вместе…»

Увы, но эти письма стали последней нитью между мужем и женой. За бои в Беларуси дивизия была награждена орденом Красного Знамени, а полковнику Юрину 21 июля 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза. И всего пять дней спустя герой погиб при форсировании реки Неман в Литве. Позже его с почестями похоронят на Военном кладбище в Минске.

Так что вместо живого мужа и отца (у Алексея было трое сыновей) семья Юриных увидела письмо от его боевых товарищей. На листе из ученической тетрадки в нескольких местах размыты чернила: синие капли очень похожи на следы от слез.

«…Дело, за которое честно погиб Алексей Николаевич, мы с неотступной яростью будем продолжать до конца, – писали сослуживцы полковника. – Он был опытным командиром, хорошо знающим душу солдата, и потому любимым командиром…»

***

Старший сержант Василий Чурсин был занят на фронте редкой работой – артиллерийской инструментальной фоторазведкой. Постоянно, с близкого расстояния, он рассматривал передний край обороны противника и фиксировал все, что там происходило. Так он выявлял цели для тяжелой артиллерии. «Расчеты огня по моим точкам были беспроигрышными», – написал Василий в своих воспоминаниях. Несмотря на ранение и контузию, полученные при освобождении Беларуси, ему повезло: сержант дошел до Берлина, после войны вернулся к нормальной жизни, вырастил двоих детей…

Свои вылазки Василий Чурсин законспектировал в подробностях. «На Лоевском плацдарме я ходил по точкам, засеченным нашей звукоразведкой, описывал их: есть ли пушка, обстреляна ли она, уничтожена или нет, кочующая или нет. Бывало, немцы устраивали кочующие батареи: стрельнет разок-другой и перемещается… наша пушка выпалит по ней боекомплект – и напрасно. В ходе войны мы научились распознавать кочующие и ложные батареи…»

А вот так он рассказывает об очередном рисковом задании: «…Обратно я вылазил пол обстрелом по мелкой грязной траншее, толкая аппарат перед собой. Присев отдохнуть, увидел цветок. Я вспомнил свой сад и весенние цветы в нем и даже забыл, что только что немецкому пулемету одного сантиметра не хватило резануть меня по спине…»

Смотришь на фото – и мурашки по коже. Этот человек ежедневно ходил по краю пропасти: вот снимок оккупированной деревни Красная Слободка, сделанный всего в паре десятков метров от заборов и хат, а вот фото немецкого оружейного склада, до которого тоже – рукой подать.

Нам, сегодняшним, к счастью, не понять, каково это: облегченно выдохнуть после промазавшей пулеметной очереди и тут же порадоваться синему цветку… Солдаты Великой Отечественной настолько срослись с ежеминутным ужасом войны, что переставали чувствовать его «животом»: они просто проживали очередной день и тем были счастливы.

Третьего июля всем нам следует мысленно сказать героям войны одно простое слово: «Спасибо». Говорят, общая мысль имеет большую силу, а значит, в этот день они нас точно услышат.

Подготовила Елена ОРЛОВА

Фото Виталия ГИЛЯ